Украина мечтала о заморских морях и устрицах в Европе, а получилось все совсем по-другому!
Об этом в «Стриме новых регионов» Малькевич LIVE говорила украинский (в прошлом) блогер Валерия Браца.
В эфире она рассказала, почему на нее так взъелись украинцы:
•«Враги злятся, потому что я смогла в России добиться того, чего они не могут добиться в Европе, так мечтая об этом «золотом веке» заграничном: заморские моря, устрицы, креветки и просекко. А получается на деле все совсем по-другому. Уже и неугодны в Европе, и выплаты заканчиваются, и работать надо, и язык выучить тяжело, и детей в Европе забирают».
•«Может быть, именно просто тот факт, что я не стала одной из тех, кто сейчас перебивается «как-нибудь», а все равно идет к своей цели, несмотря на буллинг, травлю, преследования, угрозы. А может быть, еще и боятся, потому что мне за этот год, что я переехала в Россию, в Украине дали восемь лет лишения свободы за то, что я, прямо вам процитирую: «поддерживаю Донецк и Луганск», говорю: «Победа будет за нами!» За эти слова в прямом эфире мне дали восемь лет лишения свободы. За то, что я приняла позицию тех людей, которые им неугодны».
О случае, который открыл ей глаза на правду и показал всю сущность укрофашистов:
•«Я была в Польше, когда наступило 24 февраля. Против России и русских людей ничего не имела. Мне казалось, все у них там, как и у нас. Единственное, что я думала два года назад, – это то, что Путин напал, пришел забрать земли. Потому что это говорили везде: в Украине, в Словении, в Хорватии».
•«Я с улицы начала забирать людей в Польше, снимать видео и говорить: «Помогите, давайте сделаем все самое необходимое». Но все собирали для ВСУ. А как же дети? Приезжали ребята и говорили, что на румынской границе замерзают дети, я говорю: «Как?». А вот так. С отмороженными конечностями забирают и ведут, потому что они спят на земле. То есть очередь на проходной таможни была до такой степени большой, что мамы клали детей, потому что на руках держать по 16 часов было невозможно».
•«Я тогда подумала: что-то не то происходит. Потом в Польше начали резко собирать в городе Вроцлаве гуманитарную помощь для 450 детей. Собирали коляски, ванны, матрасики – все, что можно. А я одному парню говорю: «Вы мне позвоните, пожалуйста. Я, если смогу, своими силами соберу питание, памперсы. Мы повезем, я найду машину».
•«Потом этот парень мне звонит и говорит: «Машины нет». Я говорю: «Как нет?». Последний раз в два часа ночи на границе отзванивались водитель и няня. А дальше детей нет. Неделю мы искали, а результата нет. И власти польские молчат. Дальше я случайно нахожу статью в интернете, что по дороге в Испанию пропала машина с 250 детьми из Украины. Дети-сироты. Два-три дня висела новость – потом нет».
•«Я как-то сажусь, ребенка спать укладываю, а сама реву, записываю видео, говорю: «Я не могу понять, что происходит, где дети?». Никто не знает. Выставляю видео в социальную сеть и сталкиваюсь с первой волной: «Чтоб ты сдохла, мы тебя найдем». Травили свои же. А я просто высказала свое мнение, потому что принимала в этом непосредственное участие».
О том, каким видит Президента РФ Владимира Путина:
•«Он такой свой, он такой простой, он такой искренний, откровенный. Он не читает по бумажке, он не диктует заученные тексты. Он не боится людей своей страны, он не боится людей с оппозиционного блока. Он абсолютно не испытывает ничего такого: «А вдруг вопрос зададут?».
