Донецкий волонтер, ополченец первой волны, старший лейтенант Александр "Варяг" Матюшин в интервью изданию Украина.ру вспоминает, как 11 мая 2014 года проходил референдум о поддержке Декларации о государственном суверенитете ДНР

- Александр, весь Донбасс 11 мая отмечает 10-летие судьбоносного референдума, который был проведен в ДНР и в ЛНР. Гражданам на голосование был поставлен вопрос: поддерживаете вы или нет Декларацию о государственном суверенитете Донецкой и Луганской народных республик? Более 90% поддержали эту Декларацию.

Ты был в 2014 году активным участником Русской весны в Донецке, возглавлял молодежное крыло тогда еще общественной организации "Донецкая республика". Твои парни первыми подняли российский триколор над зданием Донецкой государственной администрации. После этого ты ушел на войну, воевал, был ранен.

Как для тебя прошел этот референдум? Что ты запомнил?

- После того, как был провозглашен акт о государственном суверенитете 7 апреля, все включились активно работать как раз в деле подготовки к референдуму. Тем более, что мы не знали точно, состоится он или нет. В то время еще было не совсем понятно, потому что часть людей говорила, что Владимир Владимирович Путин попросил его отложить, давайте, может быть, отложим его. Часть людей, конечно же, стояла на более активных позициях, на том, что его надо проводить.

Мы назначили дату его проведения и стали к нему готовиться. В Донецк постоянно приезжал Олег Царев, бывший депутат Верховной Рады Украины. Движение постоянно шло: над городскими администрациями по всей Донецкой, тогда еще можно сказать, области, или уже ДНР, спускались украинские флаги, поднимались флаги ДНР и России. Люди сами взяли на себя организацию народного референдума. Мы объявили, что обеспечим непосредственно все участки для голосования бюллетенями.

Этого, к сожалению, не произошло, потому что часть бюллетеней все-таки где-то изъял "Правый сектор"*, где-то еще кто-то. В общем, временное правительство ДНР, сделавшее первые шаги, объявив о государственном суверенитете нашей молодой республики и о референдуме, не смогло обеспечить участки для голосования необходимым количеством бюллетеней.

Люди сами создавали комитеты, плюс временное правительство ДНР отправляло комиссаров из Донецка по всем городам. Обычно это были местные, направляемые к себе домой, чтобы организовать и контролировать ход референдума. Все это время шла активная его подготовка.

Вот наступило долгожданное 11 число. Чем оно мне запомнилось? Во-первых, в ночь с 10 на 11 мая в Донецке появился будущий первый премьер-министр ДНР Александр Юрьевич Бородай, ныне глава СДД и командир 7-й штурмовой бригады им. св. Георгия.

Второе: в тот же день неизвестные похитили председателя нашего ЦИК Романа Лягина. Как оказалось, это сделали люди беглого донецкого олигарха Рината Ахметова, пытаясь сорвать референдум.

В этот день зашли в Красноармейск бойцы [украинского] батальона "Донбасс". Референдум там буквально проходил под пулями. Была задача вывести оттуда результаты свободного волеизъявления наших граждан. В городе в качестве представителя Донецка находился мой старый друг, футбольный хулиган Виталик "Палач".

Он буквально под пулями огородами бежал с этими кипами документов о проведенном частично референдуме. Он все-таки смог вырваться из Красноармейска, который уже тогда занимал батальон "Донбасс". Смог вырваться, приехать в Донецк.

- Ты тогда жил в Макеевке. А там как было в тот день?

- Для меня самое главное воспоминание, это, во-первых, постоянные стычки с проукраинскими активистами, постоянные тревожные сообщения о том, что то тут украинские националисты замечены, то там, то еще где-то. В общем, целый день я провел в постоянном мотании по всей моей родной Макеевке.

Запомнились и постоянные разговоры с местными жителями, которые шли на референдум, уверенные в том, что он является всего лишь частью какого-то хитрого плана, частью того, что мы сейчас себя провозгласим независимыми, а через месяц-два проведем еще один референдум о присоединении к России. Россия нас присоединит, в ДНР войдут российские войска и всё, мы заживем буквально как в раю единой страной с Россией.

Вот такие ожидания возлагал народ свободолюбивого Донбасса на референдум, именно такими они были в день референдума.

- А лично ты, только честно, в этот "хитрый план" верил?

- Я уже тогда пытался людям объяснить, и в том числе многим моим знакомым, даже тем, кто уже уйдя в ополчение, охранял избирательные участки, что этого не будет. Они отвечали мне: да нет, мы знаем это 100%. Вот так именно и будет. Мы референдум проводим чисто символически для того, чтобы нас по примеру Крыма присоединили. Крым в составе Украины был автономией, и чтобы нас по примеру Крыма смогли забрать к себе, надо также провозгласить автономию либо независимость.

- С украинскими военными сталкивался в те дни?

- Пару раз во время ночных поездок по ДНР в этот день мы сталкивались с наступающими украинскими частями. При этом воинских подразделений у ДНР практически не было. Был у нас славянский гарнизон, где уже тогда начались бои. Был батальон "Восток" Александра Ходаковского, были какие-то разрозненные подразделения ополченцев в Донецке, в Дружковке, еще где-то. Даже еще тогда в Горловке, где командовал уже Игорь Безлер ("Бес"), не было того полноценного подразделения, которым мы привыкли гордиться - Третьей Горловской бригады.

В плане нашей власти над территорией только-только провозглашенной ДНР было все еще как-то аморфно, и территория настолько не контролировалась, что заезжая в какой-либо поселок, даже нельзя было определить, чья там власть. Как раз такие поселки украинские националистические подразделения уже начинали занимать. Поэтому на окраинах ДНР нам приходилось проводить референдум как раз в буквальном смысле под пулями, рискуя собственной жизнью.

- Ты вспомнил Роман Лягина, председателя ЦИК ДНР, его похитили эмиссары Ахметова. А скажи, пожалуйста, а что потом случилось с Ромой? Как его вызволили из плена?

- У нас были ополченцы, связанные как раз с органами внутренних дел. На 11 мая еще не совсем был понятен статус наших правоохранителей, и мы совместными усилиями смогли все-таки добиться его вызволения.

Рома был немного помят, но это не отразилось на том, что он вышел вечером и объявил результаты прошедшего референдума. Он и дальше продолжил работать на пользу Донецкой Народной Республики, одно время занимал пост министра социальной защиты, потом опять вернулся в ЦИК. Именно под его руководством проходили первые выборы главы ДНР, на которых победил Александр Захарченко в ноябре 2014 года.

Лягин в какой-то момент не нашел общего языка с местной властью, которая была избрана в том числе и его стараниями, был подвергнут остракизму, потом уехал в Крым, какое-то время даже работал там докером. Глава ЦИК пусть и частично признанной, но республики, и тут докером… Потом с ним что-то произошло, и каким-то образом он оказался на территории Украины, где его официально поместили в тюрьму.

Его судьба с начала СВО неизвестна. Что с ним сейчас происходит, никто не знает, ходят различные слухи, кто-то говорит, что он каким-то образом находится на свободе и спокойно живет в Киеве, где-то его видели поедающим шаурму. Кто-то говорит, что он сидит в СИЗО, кто-то говорит, что он уже погиб. По крайней мере, в списках на обмен его нет.

- В начале мая был первый штурм Славянска, а в Мариуполе правосеки* расстреляли местных милиционеров. Вы, активисты ДНР, понимали, что после референдума в Донбассе начнется полноценная война, и что Украина не даст шахтерскому краю мирно присоединиться к России, как это было в случае с Крымом?

- Как раз штурм Славянска и сожжение русской Одессы на Куликовом поле дали нам понять то, что уже сейчас надо вооружаться, что российские войска не войдут, что надо будет самим оборонять молодую республику. Конечно же, у нас была надежда на то, что мы сейчас покажем, что мы можем обороняться, мы можем побеждать, и тогда Россия нас поддержит.

Всегда теплилась надежда на то, что Россия не бросит, на то, что мы такие же русские. И Стрелков казался эмиссаром из далекой России, и тот же Александр Юрьевич Бородай не просто так к нам приехал. То есть все это, конечно же, накладывало свой отпечаток на ту веру, что Россия не бросит. Но уже было понятно, что нам придется защищать свою свободу с оружием в руках, и понятно это стало 2 мая, которое, кстати, меня застало по пути из Москвы в Донецк.

Я 1 мая в Москве участвовал в митинге в поддержку Русской весны в Гайд-парке, в Парке Горького. И как раз 2 мая я возвращался уже назад в Донецк. Из интернета узнал о том, что происходит в Одессе, о том, что происходит в Славянске. Именно поэтому наш поезд тогда пустили не через Славянск, а каким-то обходным путем, из-за чего произошла большая по времени задержка в пути.

Приехав в Донецк, у меня зародилась мысль о том, что свой отряд надо вооружать не только ножами, дубинками и переделанными травматическими пистолетами. Надо искать оружие посерьезнее для того, чтобы защищать родную землю.

После 11 мая я стал депутатом Верховного Совета ДНР. Депутатов в него не избирали, он состоял из активистов Русской весны.

Став депутатом, понял, что там в основном говорильня, где принимаются законы, на которые командиры ополчения по большому счету не реагируют, потому что идет война. 22 мая у меня уже был сформирован полноценный отряд под названием "Варяг", с которым я и вступил в войну.

Битва за Донецкий аэропорт и много-много других сражений происходило при моем личном участии, при участии моих ребят, пока отряд не был переформирован и не вступил в качестве одного из подразделений в 3-й Отдельный батальон специального назначения. Но это произошло в 2015-м году.

* - запрещённая в России террористическая организация