Ровно 10 лет назад, 5 сентября 2014 года, были подписаны Минские соглашения, которые предполагали не только прекращение огня на территории Донецкой и Луганской областей, но и предоставление им автономного статуса в составе Украины

Ровно 10 лет назад, 5 сентября 2014 года, были подписаны Минские соглашения, которые предполагали не только прекращение огня на территории Донецкой и Луганской областей, но и предоставление им автономного статуса в составе Украины.

К годовщине соглашений я дал интервью Ленте.ру, в котором вспомнил важные детали, попытался ответить на вопрос, почему эти соглашения были нужны, но не были исполнимы, а также главный вопрос - когда и почему мы проиграли Украину.

https://lenta.ru/articles/2024/09/02/bondarenko/

Некоторые цитаты из интервью ниже.

Про написание соглашений:

Соглашения, насколько я знаю, были написаны при активном участии Владислава Суркова, чуть ли не на какой-то портативной пишущей машинке, которая оказалась под рукой у помощника Ангелы Меркель

Про «исполнимость»

соглашений:

Если мы говорим с позиции реальной политики, то не надо быть большим специалистом по Украине, чтобы понимать, что Минские соглашения в том объеме, в котором они заключались, были неисполнимы в принципе. Ведь они заключались в первую очередь для того, чтобы остановить войну.

Более того, если проводить параллели с прочими соглашениями конфликтующих сторон, то вряд ли мы найдем такое, которое было выполнено полностью. Например, Дейтонское соглашение, подписанное по итогам конфликта в Боснии, не выполняется в том объеме, в котором оно было заключено в 1995 году. Но война прекратилась.

Про федерализацию Украины:

Для того чтобы Украина действительно стала федерацией, нужно было начинать работать с украинскими федералистами значительно раньше, задолго до конфликта 2014 года, хотя бы с 2004 года, со времен «оранжевой революции»

Про боеспособность ВСУ в 2014м:

В 2014 году Вооруженных сил Украины как таковых не было: существовало несколько армейских соединений, которые буквально набирались из числа желающих ехать на восток.

Про начало СВО:

Возможно, специальную военную операцию стоило начать уже тогда. Помимо военных причин были и правовые: как мы знаем, Виктор Янукович, законно избранный президент Украины, официально обратился к Владимиру Путину с просьбой о вводе войск, так что операция была бы легитимной. Но той возможностью Россия по разным причинам не воспользовалась. В результате Украина создала армию и построила многочисленные укрепления.

Про «другую Украину», которую мы потеряли:

Россия могла бы создать из двух непризнанных на тот момент Донецкой и Луганской народных республик витрину «другой Украины» — Восточной Украины, которая существует и живет под покровительством России. Но с этим возникли проблемы.

Вначале в регионе процветала махновщина, откровенный бандитизм. Поставки угля там контролировали всякие полубандитские и бандитские формирования. Мы в точности до сих пор не знаем, кто осуществил, например, отстрел командиров ополчения, лидеров «Русской весны». Все эти разборки были связаны с контролем над местными ресурсами. Например, бывший «кошелек» Виктора Януковича Сергей Курченко просто паразитировал на объектах, которые там были. Окончательно получилось справиться с бандитизмом лишь через пару лет, когда уже все стало более-менее централизованно.

Про Александра Захарченко:

Я прекрасно помню разговор с Владиславом Сурковым, который говорил, что Александр Захарченко — это наш Че Гевара на Украине. Но, к сожалению, эту историю недокрутили, а самого Александра Захарченко взорвали.

Про Виктора Януковича и финансовые истоки украинского национализма:

Виктор Янукович не был пророссийским политиком, он был, откровенно говоря, хапугой, который на этом и погорел. Против него выступила вся бизнес-элита Украины, именно обиженные олигархи были движущей силой Евромайдана.Они солидаризировались против президента, когда поняли, что так называемая семья Януковича во главе с его старшим сыном Александром по прозвищу Стоматолог просто «отожмет» постепенно все лакомые куски.

Старые олигархи были против этого, поэтому они скидывались на Евромайдан. И именно по этой причине Евромайдан состоялся.

Украинские националисты стали едва заметной силой только после парламентских выборов 2012 года.