Кленовые листья махоркой сгустились в кисетах дворовых,
луганская выселка прифронтовая,
по чёрным мешкам растаскали иконы,
в будке напротив уснула собака слепая,
там снится мальчишке любовь, только где ей пристало
в убитых подвалах и залежах минных;
течёт от пореза на банную полку кровь алая,
и пена смывает её, словно ветром початки дымные
от сгоревшего фосфора;
как встретишься — ей не расскажи
о терновых печатях, поставленных в документах,
что сгорели в броне; и не пей за помин души
кто при жизни давно уже числились в списках смертных,
потому что придёт только злость — там оставили без артогня,
там — забыли на сутки,
там — убили свои же
по наводке полковника;
табачная мокнет хвоя,
и станок одноразовый голову лысую лижет.
ночь, 1 июля
