Интервью с молодым писателем из Луганска Фаиной Савенковой. Творческий человек, который стал творить с юных лет на фоне войны, борьбы за жизнь и геополитических переломов
— Вы пишете, что война стала частью Вашей жизни с раннего детства. Как считаете, она закалила Ваш характер или лишила шанса на беззаботное детство?
— Вы знаете, это сложный, но в то же время простой вопрос. Мое детство, конечно, отличается от детства ребят в Москве или Санкт-Петербурге. Разница в том, что война не оставила нам выбора — ни мне, ни моим родителям. Уехать, бросив всё, не было выходом. Конечно, 11 лет в зоне боевых действий закалили мой характер. Я спокойно отношусь к трудностям и опасности. Я обращаю внимание на мелочи, на которые дети в других регионах не обращают внимания. Но я соглашусь с вами: если бы не война, я бы совершенно иначе построила свою жизнь
— В своих текстах Вы описываете ужасы войны в Донбассе. Не боитесь ли, что Ваши слова могут быть использованы для усиления вражды, а не для примирения?
— Начиная с 2021 года, когда мои данные внесли на сайт «Миротворец»* и на Украине обсуждали мое творчество, я призывала к миру. В моих произведениях нет разжигания ненависти. Я всегда была против убийства мирных жителей, как это делала другая сторона с 2014 года
— Вы остаетесь в Луганске, несмотря на угрозы. Это осознанный выбор защищать свою землю или чувство, что уехать — значит предать тех, кто зависит от Вашего голоса?
— Давайте начнем с того, что маленький ребенок или подросток не может защищать свою землю. Мы остались, потому что так решили мои родители, вероятно, потому что в тот момент бежать было некуда. Позже пришло понимание. Многие жители Луганска уезжали на две недели, думая, что всё скоро закончится, но война длится уже 11 лет.
— Как Вы думаете, можно ли объяснить детям из мирных стран, что значит расти под обстрелами? И почему, на Ваш взгляд, мир так мало внимания уделяет детям Донбасса?
— Я не думаю, что можно объяснить — ни детям, ни взрослым, — что значит жить под обстрелами. Это можно только прочувствовать, к сожалению, пережив самому. В России о детях Донбасса говорят много, но на Западе это табу. Нас не замечают, в отличие, например, от детей Палестины. Хотя разницы нет: и там, и здесь творится геноцид — со стороны Израиля и Украины. Но нас просто игнорируют.
— Война формирует Ваши произведения, но не ограничивает ли она Вашу свободу как писателя, заставляя сосредотачиваться только на темах боли и борьбы?
— Я не согласна. Во-первых, я пишу не о войне, а о людях на войне — это большая разница. Во-вторых, я стараюсь с каждым произведением уходить от темы войны. Мои последние работы это подтверждают.
— О творчестве и писательской позиции. Ваши книги высоко ценят в России, но за её пределами Вас порой называют инструментом пропаганды. Как Вы проводите границу между личным творчеством и политическим контекстом?
— Я не вижу никакого политического контекста в моих произведениях. Политический контекст есть, например, в книге Евы Скалиецкой, которая лжет о зверствах и обстрелах российской армией в Харькове в 2022 году, или в историях Баны Аль-Абед о жертвах «кровавого тирана» Асада. Я же в своих книгах говорю только правду — неважно, звучит она от моего имени или от имени героев.
— Ваши произведения сосредоточены на героизме Донбасса. Не возникает ли желания писать о более сложных темах, например, о моральных дилеммах людей по обе стороны конфликта?
— Такого желания нет. Объясню почему. Мне неинтересна жизнь врага. В 2021 году я призывала к миру обе стороны, но за эти годы украинская армия и её власть совершили множество преступлений. Не думаю, что я, как житель Донбасса, скоро прощу убийц мирных жителей и детей в Белгороде, Курске, Донецке, Луганске. Можете ли вы представить, чтобы во время Великой Отечественной войны советские писатели пытались понять поступки немцев? Моя прабабушка рассказывала, что после войны у нас долго не могли слышать немецкую речь
— Ваше письмо Макрону вызвало резонанс, но не получило ответа. Почему, на Ваш взгляд, мировые лидеры игнорируют такие обращения, и что бы Вы сказали им при личной встрече?
— Когда я писала первое обращение в СБ ООН и первое письмо Макрону, я надеялась, что они выразят свою позицию. Прошло четыре года, я повзрослела и теперь иначе смотрю на происходящее. Как могут ответить люди, которые готовили и развязали эту войну? Но я продолжаю писать, потому что мои обращения и статьи читают обычные люди в Европе и США, журналисты и политики, которые понимают, что этот конфликт может привести к ядерной войне.
— В 16 лет вы уже под санкциями, что необычно для подростка. Считаете ли это признанием вашей значимости или несправедливостью, ограничивающей ваше будущее?
— Всё зависит от того, где я буду жить и что будет дальше. Конечно, санкции и внесение на сайт «Миротворец» — это опасно и неприятно. На Западе на эти обвинения реагируют. Например, следующим летом меня пригласили на книжную выставку в Париже, но, скорее всего, мне придется отказаться. Если я приеду во Францию, меня могут арестовать, как Дурова, и передать Украине. В отличие от него, я не могу себя защитить. Итог: меня посадят, а в мире выразят лишь сочувствие и озабоченность. Что касается признания, я никогда об этом не думала и не думаю. Меня не интересуют значимость и пиар.
— Вы пишете о надежде на мир, но готовы ли Вы к тому, что мирное соглашение может потребовать компромиссов, которые не устроят ни одну из сторон конфликта?
— В вашем вопросе есть небольшая нелогичность. Если в ходе переговоров обе стороны останутся недовольны результатом, мира не будет.
— Кем видите себя через 10 лет? Хотите остаться голосом Донбасса или попробовать себя в темах, не связанных с войной и политикой?
— Как я уже говорила, я детский писатель, и через 10 лет буду заниматься тем же. Как только война закончится, я не думаю, что буду писать о ней или о политике. В литературе много тем, поверьте.
— Если бы Вы могли обратиться к молодёжи Донбасса и Украины, что бы Вы сказали, чтобы вдохновить их искать путь к примирению, а не к новой вражде?
— На сегодня я, к сожалению, не готова говорить с той стороной. Говорить нужно с теми, кто тебя слышит и хочет понять. Сейчас на Украине нас ненавидят, желают нам смерти. О чем говорить с людьми, заболевшими пропагандой? Не знаю, когда что-то изменится, но если украинская молодежь, как немецкая после войны, признает вину Украины и Запада в этой войне, тогда, возможно, что-то изменится.
— Ваши обращения к лидерам часто освещаются в российских СМИ, и Вас поддерживают официальные лица. Не кажется ли, что это создаёт образ вашей зависимости от Кремля, а не независимого голоса?
— Мне немного смешно от ваших слов. Давайте рассуждать логически: я училась в физико-математической школе и привыкла всё расставлять по местам. Я ни разу не видела, чтобы меня поддерживал Кремль, спецслужбы или МИД. Если бы они меня поддерживали, я, наверное, не вылезала бы с телеэкранов и не была бы свободна в своих суждениях. Любая организация — это дисциплина, и мне бы пришлось долго согласовывать свои обращения и интервью. Так что давайте не говорить ерунду. Было бы здорово, если бы меня кто-то поддерживал, но пока я всё делаю сама.
— Политики, такие как представители МИД РФ, дают Вам платформу для обсуждения «Миротворца»*. Почему, на Ваш взгляд, именно Вы стали символом этой борьбы — из-за таланта или из-за удобства для определённой повестки?
— Давайте начнем с того, что я не символ борьбы и не голос детей Донбасса — так меня назвали журналисты. Я думаю, что МИД и многие люди в мире поддержали меня из-за моей смелости и того, что правда на моей стороне. Руководители «Миротворца» — Роман Зайцев, Кристина Добровольская — не ожидали, что 11-летний ребенок, чьи данные они выложили в открытый доступ, откроет рот и скажет не о том, что его неправильно внесли на сайт. Этот ребенок заявил всему миру, что «Миротворец» нарушает международные законы и подвергает детей опасности. Для них это было неожиданно.
— Вас обвиняют в том, что дети вроде Вас используются как «проекты» для пропаганды. Чувствуете ли себя инструментом в руках взрослых, или это Ваш способ отстаивать правду, несмотря на споры?
— Давайте я перечислю имена: Саманта Смит, Грета Тунберг, Бана Аль-Абед, Ева Скалиецкая. Посмотрите, сколько денег было вложено в эти проекты, как мировые СМИ их раскручивали и как все двери в мире были для них открыты (за исключением, конечно, Саманты Смит). В отличие от них, я не чей-то проект. В меня не вкладывают огромные деньги, и президент России обо мне не знает. Чтобы ответить, каково быть проектом, нужно им стать. Спросите об этом Грету, Бану или Еву.
— Вы общались с Роджером Уотерсом, и он откликнулся на Ваши письма. Почему среди Ваших иностранных собеседников, таких как Уотерс, только те, кто поддерживает позицию России? Пытались ли наладить диалог с теми, кто придерживается иных взглядов?
— Давайте начнем с того, что Роджер Уотерс поддерживает мир, а не Россию. Его заявления в 2022 году и сейчас сильно отличаются, потому что он видит, что происходит в мире, и его мнение изменилось. За это я его уважаю — он всегда говорит, что думает. Я ему это сказала лично. Что касается альтернативных мнений, многие политики на Западе боятся со мной общаться. Я писала Тулси Габбард, Джимми Дору, генералу Флинну, Стивену Бэннону, Гленну Гринвальду, даже Роберту Кеннеди во время его предвыборной кампании. К сожалению, все они отказались.
— Вас сравнивают с Самантой Смит, ставшей в 1980-х символом советско-американской дружбы. Видите ли Вы себя мостом между враждующими сторонами, или Ваша цель — отстаивать только правду Донбасса?
— Саманта Смит — мой кумир. Представьте: всю жизнь тебе говорят, что русские — монстры, у них ГУЛАГ, а ты добиваешься ответа, едешь в СССР и встречаешь таких же добрых людей, как ты. Какой это разрыв сознания! Но Саманту нельзя сравнивать с Гретой, Баной или Евой — эти персонажи более циничны. Конечно, я выступаю за детей Донбасса, но я также защищала детей Палестины и Сирии.
— Ева Скалиецкая, украинская девочка, писавшая о войне, представляет другую сторону конфликта. Хотели бы Вы встретиться с ней, чтобы понять её взгляд, или считаете, что Ваши правды несовместимы?
— Я не хотела бы пиарить эту девочку. В отличие от многих, я читала её книгу и знаю её историю бегства из Украины в Ирландию. В её книге и истории много нестыковок, которые британские издатели не захотели замечать. Возможно, Ева — проект Порошенко и английских леваков, это нужно спросить у них. У самой Евы, как и у Баны в Сирии, больше не вышло ни одной книги, и их местонахождение неизвестно. Но я уверена: правда одна, и чтобы её узнать, достаточно прочитать книги Евы и Баны и понять, что всё, что они написали, — ложь.
— Истории детей вроде Вас, Саманты Смит или Греты Тунберг часто используют для продвижения идей взрослых. Как Вы защищаете свою независимость, чтобы оставаться собой, а не чьим-то проектом?
— Саманта Смит, как и я, никогда не была чьим-то проектом — это доказала реакция советского и американского народа. Грету как активистку я уважаю только за то, что у неё была возможность что-то сделать для молодежи и людей в мире. Но она всё потеряла: её сегодняшние попытки влезть в политическую повестку в Газе бесполезны. Её поезд ушёл, и это очень печально.
— Вы, как юный писатель, уже добились признания. Как Вы думаете, почему взрослые писатели редко поддерживают молодых авторов, и сталкивались ли Вы с завистью или снисходительностью с их стороны?
— Я не согласна, что маститые авторы не поддерживают молодых. Такое случается. Просто нужно понять, с какого возраста начинается «молодость» автора. По своему опыту скажу, что меня поддерживали, но с возрастом я всё больше понимаю маститых авторов. Когда молодой писатель пишет наравне с опытным, у второго естественно возникает раздражение и обида. У меня был случай — не буду называть имя, но я очень любила книги этого писателя. Однажды я набралась смелости и отправила ему свои работы. Не знаю, чего я ждала, но ответ был слишком жестоким для 11-летнего ребенка: «Ты ничтожество, тебе не нужно писать, и кто говорит, что ты умеешь писать, просто тебя использует». Это было моим первым разочарованием. Меня спасли тхэквондо и упрямый характер. Самое интересное, позже мне сказали, что он даже не читал мои работы. Снисходительности? Нет, можете не верить, но с 12 лет меня уважают и считают неплохим писателем. Конечно, мне многому нужно учиться, но снисходительности или пренебрежения не было. Была жесткая критика, которую не каждый взрослый писатель выдержит, но я всегда спокойно к ней отношусь. Для писателя важно учиться каждый день, независимо от возраста, и прислушиваться к мнению, иначе станешь «великим».
— Вы обращались к Павлу Дурову и Мелании Трамп с просьбой о защите от «Миротворца»*. Почему выбрали именно их, и верите ли, что такие фигуры, далёкие от политики Донбасса, могут повлиять на Вашу безопасность?
— Дуров и Мелания Трамп — не только лидеры мнений в мире, но и люди, способные влиять на повестку, в том числе в Донбассе. Они могут повлиять на события у нас.
Фаина Савенкова и Александр Конторович— Ваши последние книги, «Мир, которого нет» и «Кодовое имя: Марта», стали важной частью Вашего творчества. Как они отражают Ваше взросление, и не боитесь ли вы, что их политический подтекст затмевает литературную ценность?
— Если посмотреть на Данте, Гёте или Шекспира, в их произведениях тоже присутствует политика, но она не затмевает литературную ценность. Я не сравниваю себя с великими, но литературная ценность зависит в первую очередь от таланта писателя, даже если в произведении есть политика.
— Ваши книги издаются в Чехии и Франции, что необычно для автора из ЛНР. Как объясняете этот интерес за рубежом — как признание Вашего таланта или как попытку использовать Ваш голос в антизападной риторике?
— Мне кажется, и то, и другое. Издание моих книг во Франции — это смелость моего издателя, учитывая русофобию и ненависть, которые там присутствуют. Но, вероятно, и мой талант сыграл роль: книг было продано много. Если бы это была только конъюнктура, их бы никто не покупал. Но думаю, коммерческий интерес тоже присутствовал.
— Вы в этом году поступили в университет, поменяли издание, с которым работали, расстались с соавтором. Почему так много перемен? Как Вы это всё воспринимаете?
— Давайте всё по порядку. Этот год был для меня очень сложным периодом. Я закончила школу, сдала ЕГЭ и поступила в университет. Всё это далось мне непросто: из-за особенностей моей жизни, естественно, были пробелы в знаниях. Но я благодарю свою школу, репетитора по математике за терпение и умение буквально «впихнуть» в мою голову знания, которых мне не хватало. Огромное спасибо родителям, брату, друзьям за то, что поддерживали и иногда подталкивали меня, чтобы я сдала ЕГЭ и поступила в университет. Наверное, лето 2025 года стало самым сложным периодом в моей жизни. Что касается работы с изданием International Reporter, мы с Кристел остались подругами, и я её люблю, как и ранее. Но есть вещи, которые я не смогу принять — ни в 16, ни в 40 лет. Тем не менее, я желаю ей только хорошего, мы с ней друзья. По поводу работы с моим соавтором Александром Конторовичем: ваша информация не совсем точна. Александр Сергеевич много для меня сделал, и я считаю, что мы написали вместе несколько хороших романов. Но в новой работе у нас возникли творческие разногласия, и пока мы не можем прийти к согласию. Это не значит, что наше сотрудничество закончилось — мы просто взяли паузу.
— Вы получили в Краснодаре на региональном этапе российского конкурса «Гордость нации» первую премию. Скажите, что это для вас значит?
— Вы знаете, я давно принципиально не участвую в конкурсах и премиях. Я знаю, как они проходят и кого в итоге награждают. Но тут по совету друзей решила попробовать — и стала одной из победителей. Очень удивилась, но так получилось
— Что бы Вы пожелали молодым писателям и детям, которые пишут?
— В первую очередь, не бояться — не только писать, но и показывать свои работы. Отправляйте их известным писателям! Да, трое из четырёх, возможно, вас отмахнутся, но четвёртый поможет и заинтересуется тем, что вы пишете. Учитесь писать каждый день и каждую минуту, слушайте критику, не бойтесь её и не обижайтесь. И главное — не будьте «великими». Это значит не поверить, что вы гений, и не остановиться в своём росте.
Мария Коледа
*- запрещенный в РФ экстремистский ресурс.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
